Глава 17

Ст. 1-2 По прошествии дней шести взял Иисус
 Петра, Иакова и Иоанна… и возвел их на гору 
высокую одних и преобразился пред ними: и 
просияло лице Его, как солнце, одежды же Его
 сделались белыми, как свет

Поскольку Господь привел видимое творение к бытию за 
шесть дней, то слова по прошествии дней шести означают [следующее]: те, кто по изобилию добродетелей и 
знания превзошли все видимое, восходят вместе со Сло
вом на гору богословия. Что же касается того, что Лука упоминает о восьми днях и, как кажется, противоречит остальным евангелистам, то, я думаю, это недоумение может быть разрешено, и историческое толкование 
подобающим образом сочетается с созерцательным. Ведь
 [оно разрешается] как в историческом смысле — евангелист, сказавший о шести днях, имел в виду дни, заключенные между двумя событиями, а сказавший о восьми
 имел в виду и тот первый [день], в который Господь говорил [с учениками], и последний, в который произошло
 Преображение, — так и в созерцательном: поскольку, совершив преступление, человек низошел до противоесте
твенного [состояния], то желающий вместе со Словом 
взойти на гору богословия должен, будто за один день, 
превзойти противоестественное, затем, будто за шесть дней, превзойти естество, а потом оказаться выше есте
ства, что есть день восьмой, ибо он превосходит время и
 отображает будущее состояние.

Почему же [Господь] берет с Собой только Петра, Иа
кова и Иоанна одних? Поскольку Слово всегда избега
ет [того, что пребывает] в состоянии смятенном и беспорядочном, Петр же, исходя из его первого имени Симон,
 толкуется как послушание, исходя же из имени Петр —
 как постоянство, и потому обозначает постоянную и неколебимую веру в Бога, [обретенную] через послушание
заповедям; поскольку Иаков переводится как «запина
щий», а означает надежду, ибо если кто-то понадеется, что вместо сих преходящих и тленных благ воспримет 
непреходящие и нетленные, то сможет запнуть диавола, всегда обольщающего с помощью чувственного; поскольку Иоанн толкуется как голубь, а означает любовь,
 ибо кротость есть не что иное, как неподвижность гнева
и вожделения по отношению к противоестественному,
 а кто не питает вожделения и, если не получит вожделенного, не питает гнева, тот, очевидно, всех любит — поэтому [следовательно] Слово восходит на гору богословия
вместе с теми, которые обрели веру, надежду и любовь, 
и перед ними преображается, наделяя Себя уже не ката
фатическими (утвердительными) определениями — Бог,
 Святой, Царь и другими подобными — но апофатическими (отрицательными), то есть Сверхбогом, Сверхсвятым и всеми [словами, выражающими] превосходство.

Лице Слова, которое просияло, как солнце, — это сокрытость, отличительная черта Его Сущности, Которую
 невозможно рассмотреть мысленным изъяснением, подобно тому как невозможно [рассмотреть] яркое солнце, даже если у человека очищенная зрительная способность. Поскольку в Писании упоминается об одеждах, то ради связности рассуждения необходимо упомянуть
и о теле: тело Слова есть сущность добродетелей, как, на
пример, доброта, кротость и тому подобное, а гиматий 
Слова — это речения Писания и произведенное и от Бога получившее бытие миротворение. Белизну этих одежд
видят те, которые очищают букву Священного Писания
 от облекающей ее дебелости [плоти] и духовным созерцанием взирают на сияющую красоту умных [вещей]; те,
 которые созерцают чувственные творения ясным [взо
ром], лишив [их] чувственной обольстительности, и со
образно с величием [их] красоты заключают об их
 Творце.

Вопросы и затруднения.

Умозрение о Преображении Господнем.

Так, - вдобавок к вышесказанному, - и некие из учеников Христовых, которым за тщание их в добродетели довелось совзойти с Ним и совозвыситься на гору Его [бого]явления, видя Его преобразившимся и неприступным от света лица Его, и удивляясь сиянию риз Его, и познав Его честью почтенным более сопредстоящих [Ему] по обе стороны Моисея и Илии, прежде нежели отложить им жизнь во плоти, от плоти перешли к духу изменением действия чувств, произведенным в них Духом, отъявшим от сущего в них действия чувств покрывала страстей, и, очистив тем самым органы чувств души и тела, научились духовным смыслам (τούς πνευματικούς λόγους) показанных им таинств. И они таинственно научили, что лучезарно сияющая всесчастливая светлость лица, превосходящая силу любых глаз, есть символ превосходящего ум и чувство, и ведение, и сущность божества Его, будучи направляемы от познания не имущаго вида ниже доброты (Ис 53:2) и ставшего плотью Слова (Ин 1:14) ко красному добротою паче сынов человеческих (Пс 44:3) и сущему в начале и к Богу и Богом (Ин 1:1), и возводимы через совершенно невместимое для всех воспевающее Его апофатическое богословие ко славе единородного от Отца, исполнь благодати и истины (Ин 1:14); а убеленные ризы являются символом речений Святого Писания, как тогда ставших для них ясными и определенными, и несомненными, и понимаемыми безо всяких загадочных намеков и символических покровов, и являющими сущее в них и сокрытое Слово, когда они последовали ровным и прямым путем знания о Боге и освободились от пристрастия к мiру и плоти. Или [они суть символ] самой твари, являющей, по отъятии дотоле обычно являвшегося оскверненного восприятия ею прельстившихся и привязанных к одному лишь чувству, искусным многообразием составляющих ее разных видов силу Создателя Слова, подобным тому образом, как одежда являет достоинство носящего ее.

Ибо и то, и другое истолкование применимо к Слову, поскольку оба они приличным образом сокровенны для нас по причине неочевидности, дабы не дерзали мы недостойно приближаться к тому, чего не можем вместить: [толкование, подразумевающее] речения Святого Писания [применимо к Нему] как к Слову, а [подразумевающее]тварь – как к Творцу и Художнику. Посему я говорю, что произволяющий непорочно шествовать к Богу имеет неотложную нужду в том и другом: и в [сокровенном] в Духе знании Писания, и в духовном естественном созерцании сущих, так чтобы два закона – естественный и писаный – он смог показать равночестными и учащими тому же самому, и ни один из них не преимуществующим и не недостаточествующим по отношению к другому, как это подобает желающему стать совершенным рачителем премудрости.

Амбигвы к Иоанну.

и просветися лице Его яко солнце, ризы же Его быши белы яко свет

Когда Слово Божие становится в нас ясным и светлым, а Лик Его сияет, словно солнце, тогда и одежды Его являются белыми, то есть речения Священного Евангельского Писания [являются в нас] ясными, прозрачными и не имеющими никакого покрова. И вместе с Господом приходят [к нам] Моисей и Илия, то есть духовные логосы закона и пророков.

Главы о богословии.

См. также Толкование на (Мф 17:1)

Ст. 3-4 И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии

Переходящие от буквального [смысла] к духовному
 видят Закон и пророков, которые пребывают со Словом
и громким голосом возвещают о Его пришествии. От
чего Петр упомянул о кущах? Потому что всякое знание и всякая добродетель в сравнении с будущим состоянием ничем не отличаются от недолговечной кущи — 
по словам Апостола: пророчества… умолкнут, и знание 
упразднится (1 Кор 13:8). [Число] кущ — три: деятельная, естественная и богословская. Богословскую кущу 
Петр уделил Господу, ибо Он Бог, естественное созерцание — Моисею, ибо он написал о создании всего, дея
тельную же [кущу] — Илии, ибо он девственник, ревнитель и аскет.

Вопросы и затруднения.

При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии

См. Толкование на (Мф 17:3)

Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: “перейди отсюда туда,” и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас

Тот, кто просто верует, согласно Евангелию, передвигает посредством делания гору своей порочности, отстраняя от себя прежнюю расположенность к непостоянному круговращению чувственных [вещей]. Тот, кто может быть учеником, принимает из рук Слова [Божиего] куски хлеба ведения и напитывает ими тысячи, делом являя приумножающуюся силу Слова (Мф 14:14)-21, 15:32-39). А тот, кто в силах стать апостолом, исцеляет всякую болезнь и недуг, изгоняя бесов, то есть действия страстей; исцеляя же болящих, он через упование приводит к добродетели лишенных ее и укрепляет словом суда немоществующих вследствие страха (Мф 10:1). Ибо тот, кому дарована власть наступать на змей и скорпионов (Лк 10:19), уничтожает начало и конец греха.

Слово Божие подобно горчичному зерну, и до того, как быть посаженным, оно кажется малым, а посеянное надлежащим образом Оно становится столь великим, что [все] возвышенные логосы чувственных и умопостигаемых тварей, наподобие птиц [небесных], обретают покой в [ветвях] Его. Ибо логосы всех вещей пребывают в Слове Божием и вмещаются в Нем, но ни одно из сущих не вмещает в себя Его. Поэтому сказал Господь, что имеющий веру с горчичное зерно может словом передвинуть гору, то есть изгнать прочь власть диавола, довлеющую над нами, сдвинув ее с основания.

Горчичное зерно есть Господь, Который сеется Духом в сердцах, приемлющих [Его]. И кто [своими] добродетелями заботливо выращивает это зерно, тот сдвигает гору перстного помышления, добровольно отстраняя [от себя] устойчивый навык порочности. И тогда в нем самом обретают покой, словно птицы небесные, логосы и способы [осуществления] заповедей, а также божественные Силы.

Главы о богословии.

Ст. 24-27 Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны; но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя

Что такое дидрахма, которую требуют от Господа, и что такое рыба, которую Петру велено поймать, взять у нее [изо рта] статир и отдать тем, кто требует?

Те, кто требуют дидрахмы, являют образ наших естественных страстей. Они пришли к Петру, то есть к деятельному [началу] Господа, которое смиренно и повинуется Отцу наподобие ученика, и потребовали у Него — как у человека — ту подать, которой они обыкновенно облагали всех людей. А Господь — как Бог и Владыка — показал притчею, что Он свободен. Однако, поскольку Он облекся нашей плотью и поистине принял на Себя ее безукоризненные страсти, то и согласился уплатить естеству [подать], но без греха. Когда [Господь] в начале сотворил человека, он вложил в него два родовых логоса, один из них, первоначальный, логос души, а второй — согласно промыслу — логос плоти, но человек не остался верен ни одному из них, но повредил оба: первый — преступлением заповеди, второй — нарушением границ естества, и этот [второй] логос сокрыл в страсти и отпустил плавать в море суетной жизни. Поэтому-то, когда от Господа потребовали уплатить подать естеству, то Он — как Владыка и Исправитель естества — посредством слова делания поймал в море жизни липкую греховную страсть, извлек поглощенный ею логос, то есть изначально данную по снисхождению границу употребления [плоти], и отдал [логос] естеству свободным от страсти злоупотребления.

Вопросы и затруднения.

Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних

См. Толкование на (Мф 17:24)

Глагола Ему Петр: от чужих. Рече ему Иисус: убо свободни суть сынове

См. Толкование на (Мф 17:24)

но да не соблазним их, шед на море, верзи удицу, и, юже прежде имеши рыбу, возми: и отверз уста ей, обрящеши статир: той взем даждь им за Мя и за ся

См. Толкование на (Мф 17:24)