Глава 22

Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит.

Господь есть Пастырь, как сам Он о Себе говорит в Евангелии: Я пастырь добрый (Иoaн. 10,14). Ибо Он нашел язычников блуждавшими, как овцы, на местах гибельных и привел их в спасительные ограды Церкви, где и пасет и питает их. Почему каждый из сих язычников, повествуя о благодеяниях Его, благодарит за сие Господа сими словами: Господь пасет меня; итак у меня не будет недостатка ни в чем необходимом и полезном для питания и спасения моего.

На месте злачне, тамо всели мя.

Место злаков есть деятельная добродетель; а вода упокоения, по изъяснении св. Максима, созерцательное любомудрие. Итак там, говорит каждый из язычников, Господь поселит меня, где находится место с злаками. Начав с переносного выражения: пасти, он и продолжает cие. Ибо злаки и вода составляют благополучие стада. А сим выражает то, что Господь поставил меня в наслаждение пажитию и духовными благами. Можно также понимать и иначе. Место злачное есть Церковь, а самые злаки—христиане, которые процветают в Церкви добродетелью. Или под злаками можешь разуметь веру христиан, как всегда юную и цветущую на подобие травы, между тем как заблуждения Еллинов состарились ж иссохли, как сено.

На воде покойне воспита мя.

Сии слова говорит народ из язычников о бани святаго крещения; ибо очищаясь духовною сею водою, мы свергаем с себя труд и бремя греха и следовательно успокаиваемся. Посему и Господь говорит: придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я упокою вас ((Матф 11:28)). Или еще иначе: вода есть живое течение Христова учения, как мы сказали в первом псалме, при изъяснении слов: при потоках вод .

Божеств. Кирилл говорит: Или может быть местом злака приличнее назвать рай, который мы потеряли, и который возвращает нам Христос, поселяя чрез воду покоя, то есть, крещения. Ибо если кто не родится от воды и духа, то не может войти в царствие Божие. Феодорит: Зелению здесь называет Священное учение из Божественных слов. Ибо во-первых, питает словами, а потом поставляет и таинственнейшую пищу.

Душу мою обрати.

Господь, говорит, обратил душу мою от прелести идолов к истинному богопознанию и вере.

Настави мя на стези правды.

Правдою здесь называет каждый язычник всеобщую праведность, содержащую все добродетели, а стезями правды добродетели порознь, так как они ведут ходящих по ним к правде всецелой. Ибо Господь, вочеловечившись и открыв стези, или дороги добродетелей, сам первый прошел по ним, а потом и делом и словом наставил и нас на оные.

А некто называет стезями спасительные Евангельские заповеди (у Никиты).

Имене ради своего.

Потому, говорит, Христос оказал мне сии благодеяния, что я называюсь по имени Его христианином. Или Он наставил меня на добродетель, чтобы имя Его не злословилось между язычниками моими злыми делами и пороками.

Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною ecи.

Смертная тень есть настоящий мир. Ибо как смерть разлучает душу от тела, так и настоящий мир отлучает миролюбца от Бога. Если кто не с Богом, то без сомнения, и наоборот, с тем не пребывает и Бог. Или смертная тень есть скорбь, причиняемая опасностью смерти. Она уподобляется смерти по причине производимой ею горькой печали. Множество же зол суть искушения и несчастия. Господь однако ж находится со всеми истинными христианами, как и дал обещание сими словами: и се Я с вами во вся дни до скончания века ((Матф 28:20)).

Григорий Нисский изъясняет сии слова так: Поелику мы крещаемся в смерть Христову, то посему тенью и подобием смерти может быть названо крещение, которого посему не должно бояться. Можно, впрочем, назвать тенью смерти и естественную и общую смерть для различения от произвольной смерти, то есть, душевной, которая уже не тень смерти, но истинная смерть (у Никиты).

Жезл твой и палица твоя, та мл утешиста.

Жезлом называется исправительный суд Божий; а посохом, по божественному Максиму, благодетельный промысл Его: оба они побуждают людей ко спасению. Или жезл есть наказание грешников; а посох, подкрепление малодушных. Итак, каждый христианин говорит: Ты, Господи, наказываешь и грешника и подкрепляешь изнемогающего от печали; и тем и другим способом доставляешь пользу. Слова изъясняемого текста можно для уравнения переставить так: Меня утешили жезл Твой и посох Твой; а сказал, утешили, вместо вразумили: поелику кто вразумляет, тот и утешает, наводя людей на полезное. Некоторые, как то Феодорит и Максим, под жезлом и посохом, разумели крест, который был составлен из двух бревен, из которых одно прямо стоящее, есть как бы посох, при пособии которого мы, падшие в заблуждение, исправились, а поперечное бревно есть как бы жезл, которым Христос поразил и низложил демонов; так как бьющие кого либо, когда бьют, поднимают палку на искос. Притом прежде сказал о жезле, а потом о посохе, потому что Христос во-первых ниц поверг диавола, крестом, а потом тем же крестом избавил нас от его владычества. Почему мысль в сих словах есть следующая: крест Твой, Господи, подвинул нас к благочестию и добродетели.

Григорий Богослов говорит: Я знаю жезл один способный к поддержанию, а другой пастырский, обращающий словесных овец. Максим: Ты можешь еще разуметь под жезлом угрозу Божию, а под посохом обетование лучших благ. Итак нас утешают и приводят к должности и угрозы наказанием и обещания благ. Ибо как некоторым жезлом мы устраняемся от зла памятованием вечных наказаний; а утешением будущими благами мы посредством надежды, как посоха, подкрепляемся в добродетели. И Божеств.Исидор: Жезлом назвал поразительное слово, а посохом утешительное. А некоторые под жезлом разумели Христа, а под посохом Святаго Духа.

Уготовал еси предо мною трапезу сопротив стужающым мне (оскорбляющих меня).

Не только, говорит, Ты, Господи, благодетельствовал мне, как я прежде сказал, но и даровал мне духовную пищу, которая разумеется здесь под трапезою и притом сию пищу, или трапезу Ты приготовил пред глазами врагов моих, чтобы они видя ее огорчались и скорбели. Или это «сопротив» означает вопреки желанию врагов моих: они стараются всегда меня оскорблять, а Ты, Господи, напротив того, стараешься меня радовать Твоею трапезою. Или трапезою называет наслаждение будущими благами, которые приготовил Бог любящим Его. Или разумеет святую таинственную трапезу, на которой обретается тайная вечеря. Или под трапезою согласно с божествен. Максимом можно разуметь деятельную добродетель; а под елеем, умащающим главу, созерцание существенностей в словах; а под чашею— познание Бога; ибо, напитавшись деятельности, мы успеваем и в созерцании тварей; а потом удостаиваемся и познания Бога. А елей есть сам милосердный Сын и Бог, который чрез воплощение свое всегда следит за теми, которые могут спастись, доколе не уловит их. Под домом же разумеется царство Божие, в которое приводятся все святые, а под долготою дней—вечная жизнь.

Бож. Кирилл: Богодухновенное писание, cия божественная и священная трапеза противоположна оной тлетворной и не питательной пище оскорбителей наших, как богатая, многоценная, вкусная, т. е. имеющая великое разнообразие и предложение яств. Ибо на ней находятся вкушения премногие спасительные и доставляющие истинно добрую жизнь. Быть может о сем то—и говорят верующие: Ты приготовил нам духовную трапезу, дабы мы, вкушая ее и укрепляясь ею, могли когда либо пойти против оскорбителей наших. Притом и таинственная трапеза—плоть Господа делает нас сильными против страстей и демонов. Ибо сатана страшится причащающихся таин с благоговением.

Умастил eси елеем главу мою.

Под елеем здесь разумеется дар Святаго Духа, а под главою, как содержащею ум, как содержимый, поелику дарование Святаго Духа просветляет ум. Или елеем называет помазание святым елеем, которым помазываются имеющие креститься. Еще елеем называет и святое миро, в котором большую часть составляет елей, а говоря о главе, он под сею частью разумеет целого человека.

И чаша Твоя упоявающи мя яко державна (самая крепкая).

Чашею называет здесь питие словесное—евангельское учение, которое веселит и упоевает ум и сердце, потому что производит в пиющем отступление от прежнего земного образа мыслей и укрепляет к победе над врагами— демонами. Или чашею называет бескровную жертву, содержащую животочную кровь Господа.

И милость твоя поженет мя (будет следить за мною) вся дни живота моего.

Милость твоя, Господи, говорит, будет идти, и следить за мною, если я буду проводить жизнь свою богоугодно и избегать прелести демонов и страстей. Или это: будет следить, означает тоже, что Господь будет искать и не допустит до погибели.

И еже вселитимися в дом Господень в долготу дний (и это— поселение меня в дому Господа в долготу дней).

Он, говорит, будет последовать за мною и за поселением меня в дому Господнем, чтобы я находился под покровом Его. Или домом называет Церковь и собрате христиан, в котором обитает Господь и является достойным из них. Кратко сказать, слова сии означают то, что я не только удостоюсь милости Божией, как сказано выше, но и буду храним Богом и пребуду всегда верным дому Божию. Можно понимать и иначе, что это поселение меня в дому Господнем будет для меня в долготу дней, т. е. на всю мою жизнь.

Григорий Нисский сокращенно изъясняет этот псалом так: Сии слова советуют тебе во-первых сделаться овцею доброго пастыря руководителя чрез доброе оглашение на Божественных пажитях и источниках учений к погребению себя чрез крещение в смерть, и не бояться такой смерти, ибо это не смерть, но тень и изображение смерти. Потом, утешив посохом Духа, предлагает таинственную трапезу, приготовленную в противность трапезе демонов. Ибо они чрез идолопоклонство жизнь человеческую ввергали в бедствия. Потом изливает на главу благовонный елей Духа; а глава есть образ ума. Присовокупил к елею вино веселящее сердце, а оно (всецело разумное и производящее спасительное упоение) сообщает душе трезвенное упоение, перенося мысли от временного к вечному. Ибо кто вкусит сего пития, тому воздается за краткий век бесконечность, так что он продолжает жить в дому Божием в долготу дней (у Никиты). Также Ориген сказал: следующая за тобою милость следует как одушевленная, и одних постигает, а других нет; не постигает тех, которые вовсе уклоняются, а тех, которые меньше уклоняются, удерживает, чтоб помиловать (в Катенах).