- 1. «После сего»: обычный переходный от одного повествования к другому переход речи, не указывающий точной хронологической связи. Что здесь действительно нет точной хронологической связи, об этом свидетельствует то, что вслед за посланием 70 и наставлениям им евангелист рассказывает уже и о возвращении их (ст. 17). По составу речи (после сего избрал Господь и других) можно только видеть, что рассказ о послании этих 70 евангелистов поставляет в связи с рассказом о послании 12 (ср. Лк. 9:1 и дал.), но когда было это послание 70, с точностью определить нет твердых оснований. «Семьдесят»: кроме 12 Апостолов; число 70 было в почете у иудеев, как и число 40 или 7. Моисей избрал себе 70 старейшин в помощники (Чис. 11:16-25). Синедрион – верховное судилище иудеев, состояли из 70 членов и т.п. Может быть, имея это ввиду, Господь избрал сверх 12 еще 70 учеников. Имена этих 70 Апостолов точно неизвестны; в церковных каталогах 70 Апостолов помещены имена сотрудников апостольских вообще, из которых некоторые обращены были в христианство гораздо позже указанного здесь времени. «По два»: Господь имел ввиду при этом, без сомнения, некоторые внешние удобства для посылаемых, когда они должны были идти на проповедь не по одному. Двое могли помогать друг другу советами, взаимными услугами, утешать друг друга в неудачах и испытаниях и т.п. (ср. у Феофилакта). «Во всякий город» и пр.: как видно из этого, целью послания 70 было – проповедью о наступлении царства Мессии и о лице Самого Мессии готовить иудеев к принятию лично Его и Его учения, во время Его путешествий. Миссия их была, как видно, временная, и потому мы не видим, чтобы они впоследствии составляли такую же замкнутую группу, как 12 Апостолов. Исполнив повеление Господа и возвратившись к Нему (ст. 17), они встали вероятно опять в ряд прочих Его последователей, и впоследствии вместе с другими Его последователями проповедовали Евангелие, не составляя особой группы. В какие города и места Господь посылал 70 – неизвестно. Он шел в это время в Иерусалим и хотел идти через Самарию (Лк. 9:50, 53, 56), но был после и в Галилее и в Перее. Вероятно они посланы были по всей Палестине, т.е. в Галилею и Самарию, Перею и Иудею.
- 2. «Жатвы много» и пр.: вероятно Господь повторял иногда некоторые Свои изречения при разных случаях, чтобы тверже запечатлеть их в памяти учеников. Так и в этом случае: посылая 70, Он напомнил им то, что сказал, по ев. Матфею, в другом случае. Изречение Господа, помещенное здесь, совершенно одинаково с изречением, помещенным у ев. Матфея (Мф. 9:36-39). См. прим. к этим стихам.
- 3. «Я посылаю вас» и пр.: см. прим. к Мф. 10:16.
- 4. «Не берите» и пр.: см. прим. к Мф. 10:10 и Мк. 6:8-9. «Никого на дороге не приветствуйте»: подобное наставление дал пророк Елисей своему ученику Гиезию, когда посылал его со своим жезлом воскресить сына вдовицы (4Цар. 4:29). У восточных народов приветствия (здравствования) не выражались, как у нас, легким поклоном или пожатием руки, а поклонами земными, объятиями, целованием и выражением при этом разных благожеланий, и требовалось довольно много времени для подобных церемоний. («Когда два араба одного ранга встречаются: то протягивают друг другу правую руку, сжимают и приподнимают как бы для объятий, но тотчас отнимают руки и прикладывают их ко лбу, потом продолжают здравствования взаимными поцелуями в бороду, благодарят Бога за встречу друг с другом и просят Всемогущего о продолжении их дружбы; иногда до 10 раз они повторяют церемонию объятий и рукопожатий и пр.» – Barnes). Общая мысль этого наставления Спасителя та, что дело учеников, когда они пойдут на проповедь, не должно быть замедляемо ничем, не относящимся к их делу; что они должны исполнять свое дело с возможной поспешностью и не развлекаться ничем в роде продолжительных приветствий и сопровождающих их разговоров и т.п. «Так заповедует им для того, чтобы они не занимались людскими приветствиями и ласками, и через то не полагали бы препятствия делу проповеди. Ибо вероятно получивший приветствие ответил бы и сам приветствием, а может быть вступил бы в продолжительный разговор, как обыкновенно делают спутники, а потом, как бы уже подружившись, заговорился бы о чем-нибудь еще более, и таким образом Апостол ниспал бы в обычные людские отношения, а о слове вознерадел бы» (Феофилакт).
- 5-6. «В какой дом войдете» и пр.: см. прим. к Мф. 10:12-13. «Сын мира»: мирный сын, мирный человек, или человек готовый в сердце своем принять тот мир, которым будут приветствовать его посланники и вестники мира. У ев. Матфея – «дом», у ев. Луки – «сын мира» в доме, кто-либо в доме, особенно хозяин дома.
- 7-9. «В доме же том» и пр.: см. прим. к Мф. 10:11. «Ешьте»: если предположить, что Господь посылал 70 и в Самарию, то этим без сомнения Он отстранял от учеников своих брезгливость, с какой относились иудеи к самарянам, даже в отношении к пище и питью (Ин. 4:9), недостойную истинных последователей и проповедников царства мира и любви.
- 10-12. «Если же придете» и пр.: см. прим. к Мф. 10:14-15. «Приблизилось к вам Царствие Божие»: см. прим. к Мф. 3:2.
- 13-15. «Горе тебе, Хоразин» и пр.: такие же изречения, по Евангелию от Матфея, произнесены Господом после речи Его к народу об Иоанне Крестителе – Мф. 11:21-23. См. прим. к этим стихам.
- 16. «Слушающий вас»: слушающий вашу проповедь о царстве Мессии и верующий ей. «Меня слушает»: ибо вы говорите то же, что Я проповедую, Мое учение. Ср. прим. к Мф. 10:40.
- 17-20. «Возвратились»: непосредственно за посланием 70, евангелист говорит уже об их возвращении, хотя без сомнения между посланием и возвращением был более или менее значительный промежуток времени, и хотя можно с вероятностью предполагать, что, посланные по два в разные города и места, они возвратились не все вместе. Евангелист кратко рассказывает об этом и совмещает все частности события в одном общем рассказе, представляя таким образом сущность события, а не частности. «И бесы повинуются нам»: т.е. по нашему повелению именем Твоим выходят из обуреваемых ими. Из всей их деятельности эта власть изгонять бесов, как видно, особенно поразила их, как более наглядное доказательство их апостольства и силы их Учителя, и – вот они возвещают об этом Господу «с радостью». Они поняли, ощутили в себе силу противодействовать исконному врагу людей, убедились в этой своей силе, и это осознание наполнило их сердца радостью. «Смотри (и то), как они далеки от высокомудрия, ибо они говорят Господу: «о имени Твоем» повинуются нам бесы, по Твоей благодати, а не по нашей силе» (Феофилакт). «Я видел сатану»: сатана начальник злых духов или князь бесовский (ср. прим. к Мф. 12:26 и парал.). «Спадшего с неба»: упасть с неба на образном пророческом языке значит иногда вообще пасть, унизиться, быть побежденным, как бы уничтоженным (Ис. 14:12. Ср. Мф. 11:23). «Как молнию»: сияние молнии представляется образом внезапности и быстроты (ср. прим. к Мф. 24:27). Итак, Господь возвещает Апостолам, что Он видел князя бесовского побежденным и павшим быстро как молния; а если князь их побежден, то и полчище его; значит здесь речь вообще о низложении силы бесовской, о победе над нею и уничтожении ее (ср. у Феофилакта). На что же указывается этим – «видел»? Единородный Сын Божий еще до воплощения видел падение гордых духов – ангелов, возмутившихся против Творца, изгнанных с неба и павших (это – первая победа царства света над царством тьмы; образ этого падения Денницы представляется в Писании образом падения великих и сильных мира сего; ср. Ис. 14:3-24). Побежденные, они возобладали над родом человеческим, и Единородный воплотился, да разрушит дела диавола (1Ин. 3:8) и освободит человечество из-под ига его, залогом чего уже служила первая победа над ним. Вступив в дело общественного служения, Господь низложил диавола, питавшегося искусить Его (гл. 4), и за тем изгонял демонов из людей, когда они обуревали их. Полная же победа Христа над диаволом совершилась в Его крестной смерти и воскресении, которым Он искупил человечество от плена диавола. Со временем, при конце царства благодати и перед началом царства славы, будет последняя окончательная борьба и победа Христа над диаволом и окончательное торжество царства добра над царством зла (2Сол. 2:1-12. Апок. гл. 19 и 20). Всю эту борьбу и победу над сатаной Господь представляет в одном пророческом духовном созерцании и выражает кратко – «видел» (употребляется прошедшее время для указания несомненной истинности этой победы). По поводу изъявленной 70 учениками радости, что они изгоняют бесов и те повинуются им, Господь в этой возвышенной образной речи и выражает им, что победа эта над демонами обеспечена им Его силой: ибо они уже были побеждены, побеждаются и будут побеждены; победа Апостолов над демонами есть плод Его победы над ними, необходимое и неизбежное следствие Его торжества над ними. «Се, даю (вернее, по более правильному чтению «дал» - соответственно с «видел») власть»: полновластный победитель, Я и вам дал эту власть побеждать враждебные вам и человечеству силы злых духов, потому они и повинуются вам. «Наступать на змей и скорпионов»: наступать или топтать змей и скорпионов нельзя без опасности быть смертельно ужаленным ими, и если Господь дает власть Апостолам так поступать с ними без вреда для себя, то это означает чрезвычайную власть, необычайно чудесный дар. Змеи и скорпионы (из породы змей) служат образом хитрости, лукавства и зла (ср. прим. к Мф. 3:7). Здесь, по контексту речи, они служат образом злых духов и всякого зла, ими производимого, и вообще означают всю враждебную для спасения человека силу, в каком бы виде она ни являлась, как показывают и дальнейшие слова – «на всю силу вражью» (ср. у Феофилакта). «Тому не радуйтесь – но радуйтесь тому»: выражение относительной формы речи, и значит – не столько тому радуйтесь, сколько тому и пр. Хотя вы радуетесь тому, что по вашему слову делаются чудеса Моим именем, духи вам повинуются и вами изгоняются: но не этому особенно надобно радоваться, а тому, «что имена ваши написаны на небесах», т.е. что вы удостоились спасения, и блаженство ваше на небесах несомненно. В Писании иногда образно представляется Бог с книгой пред лицем Своим, в которой записываются имена и дела Его верных рабов (Исх. 32:32-33. Мал. 3:16. Ср. Апок. 3:5). Образ взят вероятно от городских записей жителей и граждан города. Быть написанным на небесах, значит поэтому быть гражданином небесного царства, обитать вблизи Царя этого царства, или что то же – получить вечное блаженство на небесах. Это блаженство – высшее всякого земного блаженства, и потому должно радовать более, чем всякое земное деяние, даже необыкновенное, свидетельствующее об особенных божественных дарованиях. Господь обращает таким образом внимание своих учеников на то, что их собственное исхищение из-под власти диавола должно возбуждать в них более глубокую радость, чем изгнание ими бесов из других. Эта радость должна остаться неотъемлемою от них даже в том случае, если сила сатаны снова усилится, даже если их имя на земле забудется, не будет прославляться, тогда как сила изгонять бесов не всегда свидетельствует о святости и спасении самих изгоняющих (ср. Мф. 7:22 и прим.).
- 21-24. Славословие Господом Бога Отца (ст. 21), изречение о познании Отца и Сына (ст. 22) и ублажение учеников (ст. 23-24) ев. Матфей представляет произнесенными при других случаях (Мф. 11:25-27 и Мф. 13:16-17; см. прим. к этим стихам). Или Господь повторял эти изречения, или один из евангелистов поставил их не в хронологическом порядке. Если допустить это последнее, то надобно полагать, что они изречены были в той связи, в какой поставляет их ев. Лука. Ибо: 1) у него точнее переходное от повествования к повествованию выражение – «в тот час», тогда как у ев. Матфея общее – «в то время» (ср. прим. к этому стиху); 2) у него указываются даже внешние движения Господа, что указывает на большую точность рассказа: «обратившись (после славословия, обращенного без сомнения к небу, ст. 21) к ученикам, сказал (ст. 22); обратившись к ученикам, сказал им особо (ст. 23)», где в первом случае понимаются ввиду 70 и 12 учеников вместе, а в последнем – только 12 (ср. Мф. 13:10, 16-17).
- 25. «И вот, один законник» и пр.: искушение Господа законником, повествуемое здесь, не то, что повествуемое евв. Матфеем (Мф. 22:35-40) и Марком (Мк. 12:28-34), а другое. Общий вопрос, место, время, самый ход разговора – все иначе; что же касается до единства указания на заповедь о любви к Богу и ближнему, то без сомнения это указание имело место при разных случаях и было ясным и сильным ответом как того книжника, так и этого. «Законник»: то же, что книжник (ср. прим. к Мф. 5:20). «Встал»: чем дал знать, что он хочет говорить с Господом. «Искушая Его»: «не скажет ли Он чего-либо противного закону» (Евфимий Зигабен), уловляя Его в слове, может быть чтобы обвинить Его, что Он учит противно закону. Какая противоположность, эта радость учеников, собравшихся вокруг своего Учителя (ст. 17), это вдохновенное славословие и глубокое богословствование Господа (ст. 21-22), это ублажение возрадовавшихся учеников, одним словом – эта восторженная и задушевная беседа Учителя с учениками, и – это лукавое и темное намерение смутить эту радость святого общества лукавым вопросом, чтобы уловить на словах великого Учителя и обвинить Его в неправославном учении! «Что мне делать» и пр.: т.е. вероятно, что сделать особенно доброго, так как в этом была сущность вопроса. Закон определял, что нужно делать, но законники ухищренно допытывались, что бы такое особенно еще сделать, что даровало бы право на жизнь вечную (см. прим. к Мф. 19:16).
- 26-28. «В законе что написано?» Искусному в законе и лукавому совопроснику Господь отвечает ссылкой на сам закон. Что повелевает закон, то и делай; сущность всего закона в нем самом выражена кратко; законник должен знать это: пусть исполняет то, что говорит закон, и – наследует жизнь вечную (ст. 28). Искушение таким образом было безуспешно, законника Господь отослал к закону. «Он сказал - возлюби» и пр.: см. прим. к Мф. 22:37-38.
- 29. «Желая оправдать себя»: указав законнику на требования закона, Господь заставил его через это глубже вникнуть в силу и значение этих требований и понять, как далеко отстоит исполнение их законником от силы и глубины их. Законник, как видно, почувствовал это, но, как обыкновенно бывает со всеми гордыми и мнимо-праведными грешниками, захотел оправдываться, т.е. показать, что он исполняет требования закона, а если и не исполняет, то разве по неопределенности требований закона, как например в законе не определено – кого считать ближним. «Кто ближний?» Этот вопрос, говорят, был ходячим вопросом в школах этих законников-казуистов и решался не одинаково. Большей частью мнимые праведники считали ближними только таких же праведников, как они (ср. у Феофилакта), отвращаясь от мнимых грешников, невежественных в законе, или много-много, что распространяли это понятие только на всех иудеев, как происходящих от Авраама, исключая из этого понятия всех остальных людей (ср. прим. к Мф. 5:41). Может быть хотевший оправдаться законник имел ввиду показать, что в этом тесном смысле он исполнил заповедь о любви к ближнему.
- 30-35. «На это сказал Иисус»: видя мысль лукавого законника, чтобы его самого уловить в слове и от собственных уст осудить его, показав ему здравое понятие о том – кто ближний, Господь предлагает прекрасную притчу о попавшемся разбойникам, записанную только в Евангелии от Луки. «Из Иерусалима в Иерихон» и пр. (об Иерихоне см. прим. к Мф. 20:29): от Иерихона к Иерусалиму лежала так называемая иерихонская пустыня – дикое место, гористое и лесистое, где водилось много диких зверей и был один из разбойничьих притонов, несмотря на то, или может быть потому, что здесь лежала большая дорога из Переи в Иерусалим. Для правдоподобия притчи Господь и указывает на это всем известное по разбойничьим набегам и буйствам место. «Священник, левит»: священники и левиты – потомки колена Левиина, назначенные по закону служить при храме, жили в разных, так называемых священнических городах Иудеи, поочередно (ср. прим. к Лк. 1:4) приходили в Иерусалим совершать служение при храме и потом уходили назад по окончании чреды. Обязанности собственно священников состояли в принесении жертв, в воскурении фимиама, в совершении утренних и вечерних молитвословий, в благословении народа, вообще в исправлении священных религиозных треб при храме; обязанности левитов были – помогать священникам, состоять при них для услужения при священнодействиях. В продолжение путешествия евреев по пустыне и после до построения храма обязанность левитов была переносить скинию и ее принадлежности, и хранить их. Позже они исполняли низшие службы при храме, готовили нужные для священнодействий предметы, – масло, ладан, вино и пр., охраняли храм и его принадлежности и управляли храмовой, священной музыкой (1Пар. 23:3-5, 14-31). Служителям религии, исполнявшим священнодействия при храме перед лицом Иеговы, казалось бы естественнее чем кому-либо исполнять обязанности любви к ближнему, как например в настоящему случае оказать помощь попавшемуся разбойникам, ограбленному, избитому, еле живому. Но они посмотрели на несчастного и – пошли своей дорогой. «Самарянин» же (см. прим. к Лк. 17:16 и парал.), ехавший мимо, «сжалился»: человек из этого народа, который считался со стороны иудеев недостойным общения с ним и, следовательно, по мнению законников, не мог назваться и быть ближним, сжалился над несчастным и помог ему, чем мог. «Возливая масло и вино», – что часто тогда употребляли как врачебное средство, смягчающее боль от ран и заживляющее. «Два динария» (см. прим. к Мф. 18:28): около 40 коп. серебром. Видно, что самарянин был небогат, – новая черта, придающая особую цену его человеколюбивому поступку. «Позаботься о нем»: не только сам заботится, но и другим поручает заботу, оплачивая ее. Вообще, все частные действия самарянина выставлены так, что возвышают цену его поступка с попавшимся разбойникам.
- 36-37. «Кто из этих троих ближний?» Это – тот же вопрос, который предложил Спасителю хотевший оправдаться книжник, только до того ясно объясненный притчею, что на него оставался единственно возможный и очевидный ответ, но – конечно не такой ответ, какого ожидал книжник, смотревший с неприязнью на таких людей как самарянин и не считавший его своим ближним. «Оказавший ему милость», отвечает вероятно не без удивления и досады лукавый книжник, у которого, как видно, не поворачивается язык произнести само слово: самарянин. Таким образом законник сам определил решение своего вопроса – кто ближний, и определил не так, как прежде думал, но несомненно верно: ближний – всякий человек, оказавший милость другому. Христианское понятие о ближнем шире этого определения: ближний нам – всякий человек, даже враг; но Христос имеет ввиду притчею указать на узость понятия законника и ему подобных о ближнем, и для наглядности лишь несколько расширяет это понятие, чтобы полнее достигнуть цели – обличения и вразумления законника. «Иди», отвечает ему Христос, «и ты поступай так же»: оказывай милость всем страждущим и нуждающимся в милосердии и сострадании без разбора, кто бы они ни были, и ты будешь ближний всем, и тебе будут ближние все, кому ты окажешь милость; если и тебе кто в чем-либо окажет милость, кто бы он ни был, тот твой ближний. А так как (дальнейший вывод) все люди имеют нужду во взаимной помощи в потребностях телесных и духовных, и так как всякий может оказывать помощь другому чем-нибудь: то все люди – ближние между собой.
- 38-42. «В одно селение»: вероятно в Вифанию, и вероятно речь здесь идет о посещении семейства друга Иисуса Христа Лазаря с сестрами его Марфой и Марией (Ин. 11:1 и дал.). О Лазаре здесь не упоминается, может быть потому, что его не было на сей раз дома, или потому, что рассказом своим евангелист имеет ввиду сообщить только то, что касалось собственно Марфы и Марии, и не упоминает об их брате. «Приняла Его в дом свой»: представляется, что Марфа была хозяйка дома. Ни здесь, ни у ев. Иоанна не упоминается ни о мужьях Марфы и Марии, ни о жене брата их Лазаря. «Села у ног Иисуса»: смиренное и почтительное положение ученика или ученицы перед учителем, бывшее в употреблении у иудеев, так что само выражение – сидеть у ног чьих-либо – было равнозначно выражению – быть чьим-либо учеником (ср. Деян. 22:3). Впрочем, может быть выражение это и не должно быть здесь понимаемо в буквальном смысле сидения у ног; а так как оно употреблялось именно в смысле быть учеником или ученицей: то и здесь означает именно только то, что Мария, не разделяя заботливости сестры об угощении, прилежно, как внимательная ученица, слушала учение Христово. «Марфа заботилась о большом угощении»: как хозяйка дома, она заботилась теперь не столько о том, что обыкновенно было нужно для семейного стола, но и о том, чтобы угостить дорогого Гостя, Который вероятно был в сопровождении Своих учеников, и следовательно требовалось приготовить значительно больше и лучше, чем для обычной семейной трапезы. «Скажи ей» и пр.: или хлопот было так много, что требовалась помощь сестры, или может быть Марфа имела желание, окончив скорее при помощи сестры приготовления, также слушать слово Господа вместе с сестрой. По смыслу ответа, первое вероятнее. В словах Марфы выражается, вместе с наивно-дружеским (если можно так выразиться) упреком Господу, предположение, что сестра ее, без особенного позволения или повеления Господа, не посмеет оставить Его и приняться за домашние хлопоты. «Сказал в ответ» и пр.: с таким же легким и дружеским упреком отвечал Господь Марфе, оправдывая Марию. Заботливость, хотя проистекающая из добрых чувств и любви, о большем угощении, не так важна, как то, что безмолвно делает Мария, ибо «одно только нужно» – то, что делает Мария. «Кто слушает слово Божие и хранит его, тот блажен» (Лк. 11:28), а это именно и делает теперь Мария; это одно только и нужно, все же прочее не имеет важного значения (ср. Мф. 6:33. 1Тим. 4:8). «Избрала благую часть»: часть лучшую, чем какая досталась на долю Марии, – слушать Евангелие о царстве Божием, посвящать больше времени Господу, чем обычным житейским делам, хотя бы и добрым по намерению и побуждениям. «Которая не отнимется у нее»: постоянно останется с нею, так как благо приобретаемое этим образом не временное, а вечное. То, о чем заботится Марфа, хорошо, но, доставив временное удовлетворение и утешение телесной потребности человека в пище и питии, минуется тотчас же, пройдет, принеся временную пользу питающемуся телу; а то, что делает Мария, принесет ей пользу духовную и следовательно вечную, которой никто не отнимет у нее. Так Господь, пользуясь всякими житейскими случаями, высказывает высочайшие истины Своего учения. «Великое благо и от гостеприимства, какое показала Марфа, и не нужно пренебрегать им; но еще большее благо внимать духовным беседам. Ибо тем питается тело, а этими оживляется душа… Он ничего не сказал Марфе, прежде чем получил от нее повод к упреку. Когда же она покусилась отвлечь свою сестру от слушания, тогда Господь, воспользовавшись поводом, упрекает ее. Ибо гостеприимство дотоле похвально, доколе не отвлекает и не отводит от того, что более нужно; когда же оно начнет препятствовать нам в важнейших предметах, тогда должно предпочесть ему слушание о предметах божественных» (Феофилакт, ср. у Василия Великого 5, 379-381).
Головна > Бібліотека > Бібліїстика > Біблійні коментарі та тлумачення > Толкование на Четвероевангелие и книгу Деяний святых апостолов > От Луки святое благовествование > Глава 10
