Кого символизирует добрый самарянин - нашего соседа, нашего врага, самого Христа? Можно ли отождествлять старшего брата блудного сына с фарисеями? В самом ли деле ученики Христа должны следовать примеру нечестного управителя, который обманул своего хозяина, списав часть займа его должникам? Выступает ли раненый раб в притче о злых виноградарях, как ее излагает Матфей, символом Иоанна Крестителя? Каково значение масла, и почему пять мудрых дев отказываются перелить его в светильники пяти глупых дев? Подобные вопросы, неизбежно возникающие у каждого, кто вникает в притчи Иисуса, сразу же ставят читателя перед наиболее острой проблемой в истории интерпретации: до какой степени мы вправе понимать притчи как аллегории? То есть соответствует ли каждой "земной" детали "небесный" прообраз? Имеют ли хотя бы некоторые детали такой прообраз? А если да, то какие именно, и как выявить их подлинное значение?
Головна > Бібліотека > Бібліїстика > Біблійні коментарі та тлумачення > Интерпретация притчей > Часть I. Интерпретация притчей: методы и споры > Глава 1. Притча и аллегория
Глава 1. Притча и аллегория
к оглавлению
